Страсти по асбесту

Развернувшаяся с конца 1970-х годов антиасбестовая кампания не только лишь выбросила с мирового рынка вредные виды этого минерала, да и резко ограничила потребление его неопасного собрата — хризотила. Драма в том, что наикрупнейший производитель этого сырья — Наша родина.

Широкомасштабная антиасбестовая кампания, развернутая в странах Запада, — примерный пример предумышленной технологической дискредитации целого класса «неугодных» промышленных товаров с помощью качественного манипулирования публичным сознанием. Подобные кампании в последние годы проводились сходу против нескольких технологий. Можно вспомнить фреон, ГМО, термическую энергетику, тефлоновую посуду. Во всех этих очень похожих по сценарию случаях использовалась стратегия полной дискредитации не только лишь отдельных производителей либо выпускаемой ими продукции, да и самих технологических основ ее производства либо используемых базисных материалов. А в случае с асбестом его противники пошли еще далее — на прямой подлог.

Как понятно, в природе существует два огромных семейства асбестовых минералов, довольно очень отличающихся друг от друга по хим составу, технологическим свойствам и степени воздействия на человеческий организм: серпентиниты и амфиболы. Но в коммерческом и бытовом использовании они формально соединяются воединыжды под общим заглавием «асбест». С начала прошедшего столетия разные виды асбеста интенсивно использовались при изготовлении различных промышленных продуктов, включая изоляционные материалы, жаропрочные и стойкие к хим воздействию панели, кровельные и черепичные покрытия, прокладки авто тормозов и т. п.

Но уже к середине XX века ученые-медики сделали вывод, что асбестовые волокна оказывают очень вредное воздействие на здоровье людей. Поточнее, завышенная опасность исходит от асбестовых волокон семейства амфиболов — крокидолита (голубого асбеста), амозита (кофейного асбеста) и неких других. Под воздействием огромного количества мед отчетов, верно продемонстрировавших завышенный риск развития ряда онкологических болезней при вдыхании амфиболовых волокон, и началась глобальная антиасбестовая кампания. Но под жаркую руку врагов асбеста попал и главный представитель второго семейства этих минералов — хризотил (он же белоснежный асбест). И, что важно, конкретно на хризотил приходилось более 90% всего асбеста, который добывался и перерабатывался в протяжении всей промышленной истории ХХ века.

Невзирая на огромное количество научных публикаций, внушительно свидетельствующих о безвредности хризотила для человека при условии соблюдения стандартных санитарно-технологических норм на производстве, и благодаря усилиям мощного антиасбестового лобби в массовом публичном сознании на Западе стабильно закрепился воистину демонический образ асбеста, при этом без всякого различия меж его видами и формами.

О том, к чему привела эта кампания, о ее вреде для русской экономики и о перспективах хризотилового производства мы беседуем с управляющим наикрупнейшго мирового производителя хризотила гендиректором «Оренбургских минералов» Андреем Гольмом.

— Какое давление оказывается на производителей хризотила на данный момент? В чем оно заключается?

— Есть ряд директив Глобального банка, которые не советуют выдавать ссуды компаниям, так либо по другому связанным с созданием хризотила либо товаров из него, ну и просто открывать им расчетные счета. Из-за этого в свое время компания Komatsu не продала нам и «Ураласбесту» оборудование, а именно грузовики. Есть также ряд ограничений на транспортировку. К примеру, некие жд операторы и транспортные компании до кризиса отрешались перевозить наши грузы. Правда, когда кризис стал разрастаться и у их резко свалился грузопоток, они свою позицию изменили, хотя ясно, что это временно: когда ситуация улучшится, они снова введут запреты. Но самый действующий рычаг давления — порты. Если европейцы воспретят нам использовать их портовую инфраструктуру, то нам придется создавать собственные транспортные компании и возить грузы через Далекий Восток.

— А какова официальная позиция Рф в отношении использования хризотила?

— В прошедшем году Наша родина ратифицировала Роттердамскую конвенцию, которая содержит список хим веществ, в главном пестицидов, нелегальных к использованию в мире. Европейцы пробовали включить в перечень хризотил, но им не удалось. И так как сейчас все решения о расширении перечня будут приниматься на базе консенсуса, сделать это им, видимо, и не получится. Вот поэтому они начали борьбу с нами в собственных портах.

Что касается Рф, то после ратификации конвенции президент Владимир Путин прямо заявил, что мы не должны притеснять российских производителей на интернациональных рынках, в особенности под мнимыми предлогами. Такую позицию делят и наши бюрократы, ответственные за здравоохранение. В Рф утвержден список из 3-х тыщ видов содержащей хризотил продукции, разрешенных к использованию.

— А предлоги вправду выдуманные?

— В списке небезопасных веществ Интернационального агентства по исследованию рака (МАИР) Глобальной организации здравоохранения есть бензин, алкоголь, табак, соленая рыба, древесная пыль и многие другие канцерогены, с которыми мы сталкиваемся изо денька в денек. Эти вещества оказывают хим либо физическое воздействие на человеческий организм и увеличивают возможность появления злокачественных образований. Но опасность, которую канцерогены несут людям, не всегда оборачивается болезнью. Организм здорового человека может серьезно пострадать, если опасное вещество в определенных дозах повлияло на него долгое время. В неприятном случае воздействие канцерогена малозначительное. Но если соленая рыба суровых опасений по поводу здоровья не вызывает, то к природным минералам под объединенным заглавием «асбест» — канцерогенам той же группы — отношение более настороженное.

А что такое асбест? Торговое заглавие группы волокнистых минералов — амфиболов и хризотила. Невзирая на идентичные характеристики, эти разновидности асбеста имеют полностью различный хим состав и минералогическую структуру. Они даже цветом различаются: амфиболовые волокна крокидолита голубые, а хризотила — белоснежные. Хризотил — это гидросиликат магния. Его волокна мягенькие и эластичные, в кислотной среде они просто растворяются за счет молекул магния и выводятся из организма максимум через две недели, не представляя угрозы для жизни и здоровья. А вот у амфибола волокна острые как иголки, и они, напротив, устойчивы к растворению в кислой среде, потому скапливаются в легких и вызывают томные заболевания, в том числе онкологические. Период распада амфиболов — более года. Исторически сложилось так, что Европа в главном использовала амфибол, а Наша родина — хризотил. Это и стало одной из обстоятельств такового чувствительного дела европейцев к этой дилемме и пробы запретить внедрение всех видов асбеста, в том числе хризотила. Но хризотил — это природный минерал, он содержится в 2-ух третях поверхности земной коры и никакой угрозы сам по для себя не представляет. К примеру, наш город Ясный занимает 1-ое место по рождаемости в Оренбургской области. Если же гласить об онкологических заболеваниях, то мы на фоне страны никак не выделяемся. Но бюрократы МАИР и ВОЗ этого не замечают.

— Невзирая на запрет, некие европейские страны, те же Франция иВеликобритания, все равно употребляют асбест. К примеру, для термическойзащиты реакторов атомных подводных лодок, авианосцев. Кстати, точнотак же поступают и США, хотя там асбест не запрещен.

— Ну еще бы кто-либо попробовал янки что-то запретить! Они здесь же пришлют авианосец, и все задачи пропадут сами собой.

— А кто же все-же начал мировую антиасбестовую кампанию? Кому она прибыльна?

— Во-1-х, строительным и вкладывательным компаниям. А во-2-х — юристам. Для их это вообщем очень комфортная тема — они могут взять средства и с страны, и с компаний.

На мой взор, дискриминация асбеста — обыденный бизнес. Ранее в Европе из него делали фактически все — напольную и облицовочную плитку, внутренние стеновые панели, перекрытия, звукоизоляцию, ванны, туалеты, использовали как насыпной теплоизолятор. Эту гигантскую нишу решили захватить местные компании. Но для этого необходимо было вышибить оттуда нас, что они и сделали. А так как механизм уже раскручен, пошли далее. В Великобритании очень многие крестьяне употребляют шифер. А им желают навязать заменители. Из-за этого появляются различные задачи. К примеру, железная кровля греется в жару, грохочет, и свиньи ощущают себя неуютно. То же самое с рубероидом: он издает противный запах, и животные начинают волноваться. Все же английские власти пробуют законодательно обязать фермеров поменять шиферную кровлю. В масштабах всей страны на это уйдет порядка 800 млрд фунтов.

— За последнее десятилетие «Оренбургские минералы» прирастили выпуск хризотила в два раза и стали наикрупнейшим мировым производителем этого сырья, опередив прежнего фаворита отрасли — «Ураласбест». И все это вышло на фоне мощной антиасбестовой кампании. Как для вас удался таковой рывок?

— А нам просто деваться было некуда. «Ураласбест» в ближайшее время интенсивно диверсифицировал собственный бизнес. На данный момент это наикрупнейший русский производитель щебня и один из больших игроков на рынке теплоизоляционных материалов. В отличие от нас он находится в еще более подходящем экономически регионе. У нас вокруг нагая степь — что-то делать тут тяжело, и мы обязаны жестко развивать основное создание. Мы повсевременно инвестируем в новое оборудование, в горный комплекс, открываем новые рынки, ездим по различным странам, демпингуем. И это дает итог. В этом году мы выпустим кое-где 560–570 тыщ тонн хризотила — это будет исторический рекорд за всегда существования нашего предприятия.

— Но глобальная конъюнктура на вашем рынке не очень удачна. Европа хризотил фактически не потребляет, в Рф и СНГ спрос падает…

— Зато вырастает рынок в Юго-Восточной Азии. Еще пару лет вспять его не было. А на данный момент страны ЮВА — самые большие мировые потребители хризотила. В Индонезии за последние годы его потребление подросло более чем втрое! То же самое в Индии и Китае. Уже на данный момент Китай потребляет около 500 тыщ тонн хризотила, и в предстоящем потребность в нем непременно будет расти. Ранее Индия импортировала около 200 тыщ тонн хризотила, а на данный момент — уже 400 тыщ. И в длительной перспективе экспорт в Индию как минимум удвоится. Каждые 10 лет население там возрастает на 100 миллионов человек. А это эквивалентно потреблению приблизительно 100 тыщ тонн хризотила. Не считая того, в Индии в наиблежайшие пару лет порядка 100 миллионов человек перейдут из категории очень бедных в категорию очень бедных. И всем им нужна будет крыша над головой, а означает, вырастет потребление шифера и, соответственно, хризотила. И не только лишь так как шифер — это продукт для бедных. В горячем и мокроватом климате его просто нечем поменять. Хоть какой металл там сгнивает и разрушается за два-три года, а шифер может расслабленно лежать по тридцать-сорок лет, ему ничего не будет. Потому наша основная ставка — на страны Азии. В этом году мы начинаем в первый раз отгружать продукцию в Бангладеш — пока всего 10 тыщ тонн. Это очень бедная страна, но с популяцией больше Рф, и, по логике, потребление шифера там вырастет до 200 тыщ тонн в последнее время. Будет расти Бирма, некие латиноамериканские страны, Африка. Там люди только начинают выбираться из трущоб, и им нужна неважно какая крыша.

В целом мировой рынок хризотила в этом году вырастет приблизительно до 2,3 миллиона тонн. И каждый последующий год будет расти кое-где на 5 процентов.

— А в чем причина обвального падения спроса на хризотил в Рф? Поначалу века его потребление снизилось более чем вдвое — с 450тысяч до 180 тыщ тонн.

— Если страна богатеет, то в какой-то момент она откажется от хризотила. Практически 75 процентов всего добываемого в мире хризотила идет на создание шифера, еще около 20 — на выпуск труб и облицовочных панелей. Все эти изделия, невзирая на ряд преимуществ, по сути, не несут некий многообещающей эстетической либо экологической нагрузки. За редчайшим исключением все они схожи. Кстати, это и стало одной из обстоятельств отказа Европы от хризотила как продукта, а позже и совсем его запрета.

В Рф ситуация несколько другая. Если в Индии средняя заработная плата на данный момент около 100 баксов, в Бангладеш — 80, в Африке — 30, то у нас она уже впритирку приблизилась к тыще баксов. И большая часть наших сограждан, строящих для себя дом, все почаще получают более дорогие и престижные кровельные материалы — ту же металлочерепицу. Им не принципиально, что она гремит, когда греется, что служит недолго, дороже стоит и прочее. Она прекрасная. Так что рост доходов населения, непременно, сыграл свою роль. Но более принципиальная причина сокращения внутреннего употребления — стагнация сельского хозяйства. В Рф главные потребители шифера — это агропромышленные компании, население районных центров, деревень. У нас курятники, свинарники, пункты приема зерна в русское время перекрывались шифером. А на данный момент сельское хозяйство в упадке, практически все мясо ввезенное, коровники заброшены. Строительство на селе практически закончилось. Население в деревнях размеренно сокращается 20 лет. Хотя еще в восьмидесятые меж городом и деревней сохранялся паритет. Люд продолжает уезжать в город, а там рынок для шифера совершенно маленькой. Погибает не столько продукт, сколько ниша, где он был нужен.

— Ситуацию можно поменять? Как провоцировать внутреннее потребление хризотила?

— Если гласить о шифере, то русским компаниям, естественно, нужно внедрять современные технологии, делать принципно новые престижные продукты, сначала крашеный шифер. И соперничать не только лишь ценой, да и дизайном, обслуживанием и иным. Мы выстроили у себя в Ясном опытнейшее создание таких изделий, чтоб отработать технологию, осознать перспективы ее тиражирования. Лишь на разные согласования и разрешения ушло практически три года. Но мы желаем, чтоб подобные фабрики строились в других регионах, ближе к конечному потребителю. Наше дело — запустить пилотный проект, показать увлекательный бизнес. Дешевая линия стоит всего два-три миллиона баксов и окупается довольно стремительно. Для какого-либо бизнесмена, торгующего строй материалами и имеющего свою сеть сбыта, не такие уж и огромные средства. Я знаю, что есть русские предприниматели, интересующиеся схожими проектами и пытающиеся их воплотить. Мы готовы им посодействовать, поделиться технологиями, привлечь партнеров. Возлагаем надежды, что в самом ближнем будущем они сумеют выйти на рынок.

— Кроме опытнейшего производства шифера вы реализуете очередной проект — «Экономный дом». Начали строить поселок для служащих своегокомбината. Это тоже попытка повысить внутреннее потребление хризотила?

— Вправду, на данный момент мы отрабатываем технологию каркасного низкоэтажного строительства. Желаем, чтоб все было стремительно, недорого и технологично. Себестоимость строительства дома кое-где около 1,2 миллиона рублей. Конкретно за столько мы и продаем их своим сотрудникам. Более того, выдаем им ипотечные кредиты. Никакой рентабельности у нас тут нет. Но предлагаемая нам разработка, может быть, и позволяет строить дома недорого, но не стремительно и не технологично. На строительство с отделкой уходит около 2-ух месяцев, а наша цель — уменьшить срок до недели. Мы желаем поменять технологию, сделать все, как в конструкторе «Лего».

— Для чего это для вас?

— Идея очень обычная: если политическое управление страны решит развивать всю Россию, а не только лишь отдельные регионы, то наш продукт будет очень нужен. Государству это прибыльно. Стремительно и недорого возводить дома реально очень тяжело. А человек, имеющий свой дом, по-настоящему становится патриотом. Он более уравновешенный, размеренный, более счастливый, в конце концов. У него есть собственный участок земли, который он непременно будет развивать.

— В каких регионах вы хотят тиражировать эту технологию?

— Во всех, что находятся далее 100 км от Москвы: в Саратовской, Рязанской, Тульской, Волгоградской, Воронежской, Тамбовской и других областях. На Москву либо Подмосковье мы не возлагаем надежды. Там инфраструктура отбирает практически половину цены самого дома. Совершенно не принципиально, из какого материала его строить, принципиальна стоимость проведения газа, электричества, воды и остального.

Мы планируем находить партнеров, агитировать их, помогать им отыскивать инвестиции, знакомить с технологиями, чтоб они начали развивать этот бизнес. Наша задачка — дать им все способности для удачного старта, так как сами мы объять неохватное не можем.

— Если все эти проекты получится воплотить, как возрастет внутреннее потребление хризотила?

— Думаю, в два раза, кое-где до 300 тыщ тонн.

- Давайте вернемся к мировому раскладу. В этом году Канада, один изкрупнейших глобальных производителей хризотила, фактически стопроцентно свернула создание. Правительство провинции Квебек отказалось выделить 56 миллионов баксов местным производителям, из-за чего они оказались на грани краха. Как это воздействует на ваши позиции нарынке?

— Мы делаем все вероятное, чтоб канадские производители как можно резвее возобновили работу. Мы провели переговоры с рядом инвесторов, и у меня все есть основания считать, что кредит будет выделен в самое последнее время. Этот год Канада, наверняка, пропустит, но в последующем она будет создавать порядка 10–15 тыщ тонн хризотила.

— Если честно, ваша позиция вызывает недоумение. Для чего вы помогаете соперникам?

— Может, это удивительно, но мы не соперники. Мы осознаем, что мы, производители хризотила, должны быть непременно вкупе, всячески помогать друг дружке. Не следует забывать, что канадские производители хризотила длительное время фактически в одиночку противостояли разрастанию антиасбестовой кампании. У их находятся самые большие мировые месторождения хризотила. Там уникальные по своим качествам волокна. Практически канадский хризотил — наилучший в мире.

— Ну и что, что наилучший? Вы полностью могли бы пользоваться ситуацией и вытеснить их с рынка…

— Мы и так работаем в три смены на пределе способностей. Если вы помните, то еще 20 5 годов назад мировое создание хризотила было практически втрое больше, чем на данный момент: выше 6 миллионов тонн в год! Но уже 30 лет против асбеста ведется полная война. И если мы не будем помогать друг дружке, то нас всех поодиночке очень стремительно прикончат. Потому мы оказываем друг дружке помощь в разработках, в области безопасности, медицины, в исследовательских работах и прочем. Это позволяет сокращать издержки и задерживать мировые цены на наш продукт на наименьшем уровне. Если эта цепочка порвется, то вся глобальная промышленность хризотила развалится.

— Но если Канада уйдет с рынка, то цены, напротив, возрастут. Разве для вас это не прибыльно?

— Цены не возрастут. На данный момент средняя глобальная стоимость хризотила за тонну — около 500 баксов. И я не думаю, что она значительно поменяется. На китайском рынке цены малость свалились, а в Латинской Америке, напротив, чуток выросли. Это связано сначала с ростом расходов на упаковку и транспортировку. Из Европы нет неплохого трафика грузов в Латинскую Америку, потому контейнеры туда идут пустые, и расходы растут.

Если мы позволим мировым ценам вырасти, то здесь же наткнемся на ограничение спроса. Наша продукция сходу станет еще наименее увлекательной по сопоставлению с заменителями, и нас просто вытолкнут с рынка. Производители стройматериалов, работающие с заменителями, никакого пресса не испытывают. Они просто могут придти в хоть какой европейский банк и получить кредит на 20 лет под два процента годичных только под тем предлогом, что желают одолеть асбест экономическими способами. А беря во внимание, что по себестоимости хризотил уже фактически сравнялся с заменителями, шансов выиграть в этой конкурентноспособной борьбе у нас не будет. Так что дорожать мы не можем.

— Припасов Киембаевского месторождения хризотила, которое выосваиваете, при сегодняшних темпах добычи хватит еще на пару 10-ов лет. А что позже?

— Месторождение у нас вправду не самое богатое. У «Ураласбеста» припасов лет на 100. Приблизительно столько же у «Костанайских минералов». А у нас всего лет на двадцать-тридцать. Но это исключительно в разведанном контуре. Мы уже проводили разведочное бурение на глубину два километра. И оно показало, что хризотил в руде есть, при этом его содержание в два-три раза выше, чем у поверхности. Думаю, лет через пятнадцать пред нами станет выбор: или осваивать примыкающий участок и разрабатывать законтурные припасы рудника, или выстроить шахту и перейти на подземный метод добычи. Конкретно так в свое время поступили канадцы. Нужно сказать, экономика выходит довольно увлекательная: вскрышу делать не нужно, а руда еще богаче.

— Какова стратегия «Оренбургских минералов»?

— Если гласить об основном производстве, то наша цель — 600 тыщ тонн хризотила в год. Мы должны обеспечить потребителю наивысшую добавленную цена нашего продукта при аналогичной с соперниками стоимости. Потому мы бросили все силы на увеличение экономической эффективности, на понижение издержек. Мы же не можем, как энергетики, увеличивать цены на 15 процентов каждый год. А раз так, то у нас должна быть хорошая обогатительная фабрика, самые современные молотилки, наилучшая сервисная компания и т.д.. Мы вложили в модернизацию производства около 2-ух млрд рублей и хотят продолжать инвестировать каждый год приблизительно по 400 миллионов. Но мы не должны и не будем концентрироваться только на производстве хризотила. Мы желаем развиваться как многопрофильная диверсифицированная горная компания и в конечном счете стать собственного рода локальным «Газпромом», с которым работают банки и потребители.

— А в каком направлении будет идти диверсификация?

— На базе производственной площадки нашего предприятия мы хотят сделать промышленный кластер. Один из проектов, который на данный момент рассматривается, — создание эмульсионных взрывчатых веществ. Что бы там ни гласили, но Наша родина — ресурсная страна, и объемы горных работ тут будут расти. А вот выпуск современных промышленных взрывчатых материалов у нас сравнимо маленький. Во всяком случае, существенно меньше требуемого. Мы собираемся сделать на базе нашего ремонтно-механического завода создание мини-комплексов, которые будут выпускать невзрывчатые составляющие взрывчатых материалов. Не считая того, мы собираемся сделать создание других товаров из скопленных отходов. Тут два направления: магний и магнезиальные цементы. Последние употребляются металлургами при футеровке печей. На данный момент мы проводим активные исследования, изучаем новые израильские технологии, думаю, скоро выйдем на проекты.

— Пару лет вспять ставку на магний сделал «Ураласбест». Но из-загигантского роста производства этого металла в Китае мировые цены на магний свалились в пару раз, и тот же «Ураласбест» обязан был переключиться на щебень.

— Вероятнее всего, мы сможем сделать на комбинате создание щебня, равное по мощности хризотилу, как это удалось «Ураласбесту». Дело в том, что у их мало другая руда. У нас на вскрышных породах серпентинит достаточно мягенький, а у их породы базальтовые. Из их они делают утеплительные материалы, щебень красивого свойства и прочее. Мы это делать не можем. В то же время у нас за несколько 10-ов лет работы комбината скопился практически млрд тонн отходов горной массы. Содержание магния в ней кое-где 38–39 процентов. Но пока нет неплохой технологии, которая дозволила бы нам добывать магний из отвалов. Сам магний в 10 раз дороже хризотила. И если мы будем создавать магний по стоимости бакс за килограмм, то будем очень конкурентоспособными даже по сопоставлению с китайскими предприятиями. Китайцы употребляют так именуемую запятнанную технологию. Они выплавляют магний из начальных материалов в ординарном нагреваемом котле. Но этот способ неэкологичный, нам так делать непозволительно.

— А стандартная разработка выпуска магния — из карналлитов — для вас не подходит?

— В карналлитах магния — около 18 процентов. И на данный момент в мире усилия брошены на выпуск искусственных карналлитов. Но мы считаем, что для нас это избыточное, у нас содержание магния в два раза больше. Необходимо создать только новейшую технологию. Мы уже начали консультации с нашими партнерами из израильского технологического института «Технион». Думаю, скоро станет ясно, сможем мы либо нет. Но побороться, видите ли, есть за что.

Мы должны, условно говоря, иметь в припасе восемь-десять маленьких проработанных проектов, связанных с ресурсной базой нашего региона, с горным делом, которые позволят нам удвоить объем бизнеса, который на данный момент есть на комбинате. Это не только лишь магний и промышленные взрывчатые материалы, а к тому же горная операторская деятельность, обогащение каолиновых руд и почти все другое. Наша страховка собственного рода.

С асбестом может произойти все, что угодно. Но опять-таки мы осознаем, что даже при самом неблагоприятном сценарии развития событий за один вечер наш основной бизнес не свернется. У нас будет в припасе по последней мере еще лет 5 с момента принятия решения о запрете асбеста, которые уйдут на оформление огромного количества нужных в связи с этим документов. А за этот период времени мы чего-нибудть придумаем, не плохих мыслях у нас предостаточно.

Кому это прибыльно

Более влиятельная антиасбестовая группа, прямо заинтересованная в полном ликвидировании этой промышленной отрасли, сформировалась в США еще в 1970-е. Ее неформальными участниками стали бессчетные юридические конторы, занимавшиеся судебными исками против разных промышленных компаний — добытчиков и переработчиков асбеста. В скором времени вся эта искусственно нагнетавшаяся судебная истерия вылилась в колоссальную финансовую аферу, так как подавляющее большая часть новых компенсационных требований подавалось уже не реальными пострадавшими, а «виртуальными жертвами», не имевшими по сути фактически никакого дела к асбестовой промышленности.

Так, уже к началу XXI века количество исков о компенсации «вреда от асбеста» исключительно в США перевалило за 700 тыс. (при этом, согласно неким оценкам, совершенно скоро можно ждать, что их число достигнет 3 млн).

Еще одна очень мощная сила, интенсивно участвующая в интернациональной антиасбестовой кампании, — широкая армия лицензированных строй подрядчиков, специализирующихся на удалении «ужасного» асбеста из построек и сооружений. Этот сверхприбыльный бизнес в особенности широкий размах заполучил опять-таки в США, также в Англии. Благодаря поддержке властей ушлые стройподрядчики получили возможность заламывать астрономические цены за свое ремесло, заставляя бессчетных домовладельцев и управляющих разных организаций (школ, больниц, церквей) платить неотклонимую дань за свою работу по ликвидации асбестсодержащих материалов, которых часто не было и в помине в зданиях, подвергавшихся «экологической очистке». По оценкам профессионалов, суммарные издержки по асбестоликвидационным мероприятиям исключительно в США составили порядка 200 миллиардов баксов.

Масло трансмиссионное LIQUI-MOLY Top Tec ATF 1800 для АКПП 1 л 2381


НС-синтетическое трансмиссионное масло для Коробка автомат Top Tec ATF 1800 отвечает самым современным требованиям производителей трансмиссий легковых автомобилей.
HC-синтетическая жидкость для автоматических трансмиссий легковых автомобилей со особым адаптивным пакетом присадок, отвечающая требованиям широкого круга производителей агрегатов и тс, даже при сильных температурных колебаниях.
Применение:
Подмена воды осуществляется согласно указаниям производителя техники.
Характеристики:
Top Tec ATF 1800 - сотворена на базе специально отобранных маловязких масел HC-синтеза и качественного пакета присадок, обеспечивающего точные переключения передач, лучшую сопоставимость с материалами коробки и гарантирующего наивысшую универсальность внедрения
Позволяет обеспечить высшую надежность эксплуатации широкой палитры современных автоматических трансмиссий при одновременном сокращении номенклатуры смазочных материалов за счет наибольшей универсальности внедрения.
Соответствия и допуски:
Допуск:

Соответствие:

Copyright © 2020 - 2024